Российский рынок СЭД/ECM: уроки пандемии

Вот уже почти два года наша страна, как и весь мир, живет в особых социально-экономических условиях, характеризуемых одним словом — «пандемия». Эта ситуация во многих отношениях отличается от уже довольно привычных периодических экономических кризисов прошлых лет, в том числе и тем, что, как показывают события нынешней осени, пандемия еще далека от завершения и сегодня эксперты даже не пытаются давать прогнозы о ее возможном завершении. Старый проверенный шаблон бизнес-поведения " переждать трудности, а потом работать как раньше" сейчас уже явно не годится, всем участникам рынка — и заказчикам, и поставщикам — нужно формировать долгосрочную стратегию своей деятельности в новых условиях.

Не секрет, что во время любого кризиса на рынке действуют разнонаправленные тенденции, как негативные, так и позитивные, но в сумме все же обычно получается отрицательное влияние. Однако в отношении ИТ-рынка в условиях нынешней эпидемии намного сильнее, чем при обычных экономических осложнениях, проявились определенные позитивные аспекты, связанные с форсированным переходом на дистанционную работу и удаленные методы деловых взаимодействий.

Чем реально изменился рынок, какие тенденции проявили себя как актуальные, а какие — как «хайповые», что поменялось в законодательной сфере и насколько рынок готов к их применению на практике? Эти и другие вопросы мы обсудили с экспертами из числа представителей ведущих российских поставщиков решений СЭД/ECM.

Общие итоги пандемийного периода

Как и в условиях любого кризиса, на ИТ-рынке действуют две разнонаправленные тенденции: с одной стороны, компаниям нужно развитие автоматизации, чтобы быстрее адаптироваться к новым условиям и повышать производительность труда, с другой — экономические трудности не позволяют делать инвестиции в новые проекты в нужных объемах. Однако оценивая итоги последних двух лет, наши эксперты выражают единодушное мнение: направление СЭД/ECM получило в этот период ускоренное развитие, и скорее всего темпы рыночного роста останутся высокими в видимой перспективе. По мнению руководителя направления ECM-решений компании ЭОС Сергея Полтева, можно говорить о росте объемов этого рынка на 15–20% по сравнению с 2019 г., с перспективой ежегодного увеличения на 10% в ближайшие несколько лет. Но при этом он отмечает, что общий тренд увеличения объемов включал порой противоположные составляющие — например, какая-то часть начатых два года назад проектов была заморожено, а другая наоборот, реализовывались с кратно большей скоростью. Хотя конечно же развитию рынка способствовала общая нацеленность государства на ускоренную цифровизацию.

В многочисленных комментариях по поводу ситуации на ИТ-рынке в целом еще весной 2020 г., когда много было не очень оптимистичных прогнозов относительно ближайших перспектив экономики страны, уверенно говорилось, что вынужденный быстрый переход на использование дистанционных методов взаимодействия (речь шла не только об удаленной работе, но и о разного рода деловых и личных отношениях) позитивно скажется на повышении спроса на средства коммуникаций и автоматизации деловых процессов, а также ускорит переход от бумажных документов к электронным. Эти прогнозы вполне оправдались, но наши эксперты подчеркивают, что пандемия лишь ускорила тенденции, уже существовавшие ранее.

При этом сегодня можно уверенно говорить о смыкании направлений управления контентом и управления бизнес-процессами, то есть о формировании единого рынка ECM/BPM. Исполнительный директор Directum Константин Истомин отмечает также наметившийся тренд встраивания интеллекта в процессы: по данным исследования IDC Worldwide Artificial Intelligence Spending Guide, объем расходов на решения с применением технологий ИИ в коммерческих и государственных организациях России по итогам 2020 г. увеличился на 22,4% в сравнении с 2019-м и достиг 291 млн. долл.

Президент компании «ДоксВижн» Владимир Андреев делает сравнение со сходом снежной лавины: пандемия сейчас сыграла лишь роль заряда, позволившего реализовать потенциал, накопленный в сфере автоматизации управления контентом и бизнес-процессами. При этом он отметил, что сила изменений определяется не мощностью толчка, а энергией накопленного потенциала: «Те, кто раньше уже перешел на безбумажные процессы, демонстрируют их эффективность через события пандемии; те, кто не спешил отказываться от бумаги, стараются быстро исправить свои упущения. В начале пандемии многие внедренцы думали, что им придется ограничиться реализацией отложенных проектов, а потом стали жаловаться , что не успевают справляться с новыми заказами».

Руководитель направления автоматизации бизнес-процессов «Диджитал Дизайн» Дмитрий Арефьев в свою очередь отмечает, что часть крупных заказчиков отложила серьезную модернизацию даже морально устаревших систем, ограничившись их адаптацией под новые реалии дистанционной работы, отложены проекты по модернизации даже уже морально устаревших систем. Но в то же время появилось немало участников рынка, которых пандемия, наоборот, подтолкнула к решению заменить существующую систему, причем с учетом новых реалий им требуется автоматизация не только классических процессов документооборота, но и всех основных процессов бэк-офиса (работа юриста, закупщика, сотрудника отдела кадров и т. д.) в рамках одного решения, безусловная поддержка современных веб-технологий и оптимизированных для работы с различных устройств интерфейсов, максимальная гибкость и снижение time-to-market (время вывода продукции и услуг на рынок), использование инструментария low-code для возможности самостоятельной поддержи и развития внедренных решений.

Впрочем, первый заместитель генерального директора компании «ИнтерТраст» Александр Савельев считает, что пандемия не сильно отразилась на развитии рынка СЭД/ECM в денежных показателях, скорее нужно говорить о структурных переменах: «Основным требованием стала необходимость организации удаленной работы сотрудников. Но удаленная работа стимулирует развитие цифровых процессов, и можно быть уверенным — те, кто сейчас вынужденно начал использовать процессы электронного обмена, вероятнее всего, уже не вернутся к бумажным».

«Драйвером развития рынка является конечно же не пандемия, а те же объективные факторы, что и раньше: законодатели, которые в последнее время особенно активизировались, технологии, продолжающие влиять на нашу реальность, бизнес, запросы которого меняются вместе с изменением рыночных условий, — считает заместитель директора департамента систем управления документами компании ЛАНИТ Михаил Данилов. — Можно сказать, что пандемия форсировала завершение предыдущего этапа развития ECM и включила в активную практику тот технологический задел, который был наработан ранее. Но пока еще пресловутая „новая нормальность“, в которой мы живем последние полтора года, не породила чего-то принципиально нового, это дело будущего».

Основные тенденции

Расширение сферы применения СЭД/ECM, увязка ранее самостоятельных систем в единый комплекс, переход к полностью электронным форматам документов и удаленному взаимодействию, снижение сроков внедрения и возможность быстрой адаптации уже внедренных систем к меняющимся рыночным условиям — таковы сегодня основные тенденции данного рынка, которые, впрочем, трудно назвать новыми.

Говоря об этом, product owner СЭД ТЕЗИС (компания HAULMONT) Илья Зайчиков отмечает: «Помимо очевидных блоков для автоматизации (например, согласование договоров) компании начинают внедрять и новые решения для HR -отделов, а также оптимизацию отдельных направлений бизнеса, таких как закупки, оформление командировок, подготовка офферов (предложений со стороны работодателя) для новых сотрудников».

Важной тенденцией является также переход к использованию микросервисных архитектур. Говоря об этом, коммерческий директор компании L2U Дмитрий Лактионов отмечает особую роль, которую играет индивидуальная настройка и доступность различных сервисов применительно к сценариям использования. Кроме того, особое значение, по его мнению, приобретает создание систем управления знаниями: «Ввиду того, что прямой „офлайн-канал“ передачи знаний „мастер — ученик“ был нарушен, у многих компаний возникла потребность централизации знаний в удобных сервисах для обмена знаниями между сотрудниками, между компанией и партнерами, компанией и заказчиками. Здесь широкое применение находят технологии ИИ, когда в качестве точки взаимодействия с источником знаний выступали различные роботы, чат -боты, голосовые ассистенты и прочие инструменты для реализации сервисов самообслуживания».

Впрочем, Владимир Андреев считает, что ИИ, как и блокчейн, скорее следует отнести к категории хайпа, который закончился как раз пару лет назад, не завершившись реальным спросом. В то же время такие давние темы, как, например Process Mining, только ждут пика спроса. К реальным технологическим инновациям, которые получили достаточный спрос в последнее время, он относит инструменты low-code, средства работы с безбумажными документами в СЭД и развитие функций электронных архивов в части их масштабирования и интеграционных возможностей.

А вот Александр Савельев, наоборот, уверен в реальной актуальности ИИ: «Главной отличительной особенностью СЭД с элементами ИИ по сравнению с „классической“ СЭД является способность проникновения „вглубь“ документа. Если классическая СЭД оперирует атрибутивной частью документа, а содержательная часть остается прерогативой человека, то интеллектуальная СЭД начинает „читать“ документы, принимать по содержанию определенные решения, а в будущем и генерировать документы. Область применения данных возможностей обширна». С ним согласен и Константин Истомин: «Чтобы пойти дальше и максимально сократить рутину в процессах, компании начинают активно применять для обработки первичных учетных документов инструменты ИИ (распознавание, извлечение фактов, сопоставление номенклатуры). Это в разы сокращает затраты и время на обработку».

Говоря о том, что поддержка мобильной работы сегодня стала обычным требованием, Сергей Полтев отметил, что применение систем документооборота должно базироваться на менее формализованных методах взаимодействия (инструменты для обсуждений, чатов и пр.). В то же время для «сохранения управляемости» в условиях удаленной работы необходимо применять более сложную и многомерную аналитику по работе сотрудников. Кроме того, он говорит о том, что сегодня «второй шанс» получили технологии VDI, при этом общая тенденция централизации инфраструктуры сопровождается повышением спроса на внешние дата-центры.

Импортозамещение

«В классе СЭД/ЕСМ/BPM-систем на российском рынке будущее есть только у отечественного ПО, — уверенно высказал своё мнение Дмитрий Арефьев. — Потребность в реализации импортозамещающих решений по понятным причинам довольно ярко проявляется в наиболее платежеспособном сегменте российского рынка. Большинство российских вендоров успешно отреагировало на этот вызов, созданные ими решения, как правило, не уступают импортным аналогам в классе задач, характерных для российского бизнеса, и точно превосходят их по критерию цена/качество. Самым объективным и существенным препятствием к более активному использованию концепции импортозамещения является существенная нехватка компетенций по работе с общесистемным ПО у сотрудников служб эксплуатации заказчика, что оказывает негативное влияние на стоимость и качество работы всего программно-аппаратного комплекса, использующего импортозамещающие технологии».

Владимир Андреев в свою очередь отмечает, что теперь об импортозамещении реально спрашивают и те, кому оно по закону не является обязательным, — средние коммерческие предприятия. Важно и то, что началась расчистка Реестра отечественного ПО от завалов и фейков, интеграция с Реестром отечественного оборудования Минпромторга, разработана стратегия по развитию Open Source в России.

«В идеальном варианте решение должно быть российским и при этом с открытым кодом», — уверен Михаил Данилов, отмечая при этом, что тренд импортозамещения начал видоизменяться и превратился в нежелание среднего и крупного бизнеса связываться с решениями, построенными на закрытом коде и проприетарных технологиях. Причина в том, что разработка цифрового продукта относится к базовым компетенциям компании, являясь основой ее конкурентных преимуществ, — а такие вещи не отдают на сторону. Поэтому возможность вести самостоятельную разработку in-house является одним из ключевых требований бизнеса, и это относится к современными ECM-решениям в том числе.

Соглашаясь с тем, что в сегменте СЭД/ECM в России импортозамещение идёт очень активно, Константин Истомин обращает внимание на некоторые негативные моменты. В частности, он считает, что российские разработчики инвестируют большие ресурсы в поддержку качественной совместимости с импортонезависимой ОС, хотя могли бы направить средства на разработку новых возможностей. «Мы вынуждены балансировать между поддержкой импортозамещения и разработкой новых функций», — посетовал он.

Облака

Хотя мировая история ИТ-облаков насчитывает около десяти лет, говорить сегодня об их широком применении на российском рынке СЭД/ECM не приходится. «Мы видим постепенный рост интереса к облачным услугам, но я назвал бы его крайне осторожным ввиду, во-первых, особенностей работы с персональными данными, а во-вторых, боязни многих заказчиков выкладывать конфиденциальную коммерческую информацию так или иначе в открытый контур, вопросы безопасности которого не находятся в ведении заказчика», — считает Дмитрий Лактионов.

С ним согласен и Дмитрий Арефьев: «Безусловно, все технологии, облегчающие дистанционную работу, получили новый импульс в развитии, за которым, правда, все еще не всегда успевает законодательство. Большой объем информации подпадает под определение о персональных или конфиденциальных данных, применять тут классические облачные технологии не всегда просто, а зачастую еще и дорого. Поэтому для крупных заказчиков из корпоративного сегмента классические облачные решения в парадигме SaaS не востребованы».

Однако по оценкам Константина Истомина процент внедрений в публичном облаке существенно вырос, многие отечественные разработчики расширяют спектр предлагаемых клиентам облачных сервисов, включая те, что реализуют механизм облачной электронной подписи.

По мнению Александра Савельева весьма актуальным является использование частных облаков, в том числе в режиме применения одной инсталляции системы для обслуживания нескольких или даже очень большого числа организаций. Это могут быть компании холдинговой структуры либо региональные органы власти с большим количеством подведомственных предприятий. При этом каждая подключенная организация видит только свои документы, в системе поддерживается тонкая настройка прав доступа, пользователь работает именно в своем контуре, но на техническом уровне система развернута на одной общей базе данных с общими системными сервисами. В итоге вместо сотен инсталляций системы в тиражируемые организации можно ограничиться только одной, полностью реализуя необходимую каждой из них функциональность.

Хотя крупный и средний бизнес по-прежнему крайне неохотно отдает свои данные в публичные облака , облачные сервисы активно развиваются и современные ECM-решения тоже должны допускать использование из облака, но при этом поддерживать и установку во внутреннем контуре заказчика, уверен Михаил Данилов. В то же время нужно понимать, что СЭД, разработанные в традиционной архитектуре, не могут просто взять и переехать в облако, для этого нужны нативные облачные платформы, а это означает, что разработку нового продукта нужно делать практически с нуля и далеко не каждый разработчик такие инвестиции осилит. Именно в этой проблеме видится объяснение тому, что облачный электронный документооборот пока не занимает заметной доли на рынке. Хотя можно не сомневаться, что ситуация изменится в пользу облаков.

Нормативно-законодательная база

В течение практически всей почти тридцатилетней истории российского рынка СЭД/ECM экспертное сообщество почти единодушно сходилось во мнении , что отечественное законодательство отстает от потребностей заказчиков и возможностей технологий и потому зачастую тормозит развитие этой отрасли. Однако сегодня аналитики в целом согласны, что взятый руководством страны курс на цифровизацию в последние годы и особенно в период пандемии подкрепляется довольно решительными шагами в нормативной сфере, — более того, сейчас в какой-то мере встает вопрос, будут ли успевать разработчики и заказчики за быстро расширяющимися на стороне регулятора возможностями.

«Государство не остаётся в стороне, а возглавляет процесс цифровой трансформации, и законодательство обновляется, — считает Константин Истомин. — Изменения идут постоянно, особенно активно в кадровых процессах. Эти перемены назрели давно, поэтому компании охотно подключились и, не дожидаясь обязательных требований со стороны законодательства, переводят кадровую деятельность в цифру. Мы сами как компания подключились к эксперименту Минтруда — у нас работает более пятисот человек. В текущем ноябре закон о КЭДО прошел третье чтение в Госдуме, так что зеленый свет дан».

Он также напоминает о том, что в течение почти десяти последних лет Федеральная налоговая служба является одним из государственных драйверов развития электронного документооборота, в рамках концепции ЭДО инициирует появление новых форматов документов (акты расхождений, договоры), постоянно обновляя требования к операторам ЭДО и делая много других шагов для перевода большинства документов в электронный вид. Помимо этого в 2021 г. ФНС снизила критерии к организациям, желающим вступить в налоговый мониторинг, и теперь потенциально в нем могут участвовать до семи тысяч компаний.

Правда, нельзя сказать, что процесс обновления законодательной базы проходит идеальным образом. В этой связи Константин Истомин приводит пример еще одной новой инициативы — машиночитаемой доверенности. Проблема тут в том, что государство планирует приступить к реализации этой идеи уже с начала 2022 г., но до сих пор не утверждены требования к форматам и нет ясности со многими другими важными деталями. «Хотелось бы, чтобы государство предоставляло комфортные для всех сроки перехода на новые форматы и технологии. Когда вводится в действие то или иное нормативное изменение, иногда в последний момент оказывается, что кое-что поменяли. Так было, например, с УПД. Бывает, что разработчики просто физически не успевают среагировать на изменения в законодательстве. Новшества могут носить глубинный характер — не просто поле какое-то поменять, а в целом формат хранения подписи. И если это касается каких-то обязательных требований, той же маркировки, то начинается гонка, нервотрепка. Это может затронуть множество заказчиков и отрицательно скажется на имидже цифровых технологий и устойчивости ИТ-компаний на рынке», — считает Константин Истомин.

В свою очередь Михаил Данилов напоминает , что в июле этого года Президентом был подписан указ о создании ФГИС электронных перевозочных документов, которая начнет действовать 1 января 2022 г. и товарно-транспортные накладные станут еще одним документом, бумажная форма которого должна отмереть. Он уверен, что этот пример — не редкое исключение из правил, а иллюстрация устойчивого тренда.

Правда, Сергей Полтев отмечает, что сегодня еще далеко не все организации ставят себе задачу реализовать у себя новшества законодательства, многие занимают выжидательную позицию — дескать, пройдет несколько лет, посмотрим, как будет применяться, тогда, может, и мы будем в электронный вид всё переводить«.

Тактика и стратегия заказчиков и поставщиков

По мнению Владимира Андреева, стратегия заказчиков изменилась с «тратим на это по минимуму» на «берёмся за тему всерьёз, выжимаем все бенефиты, которые эта технология может дать». Что касается тактики, то по-прежнему растёт спрос на архивы, в том числе бухгалтерских документов, зарождается спрос на управление кадровыми документами и процессами, есть первые проекты с архивом долгосрочного хранения. В технологическом плане почти обязательным стало требование доступа к функциональности через лёгкий клиент (браузер); более того, толстый клиент заказчикам часто вовсе бывает не нужен.

Еще одно заметное изменение в стратегии заказчиков в области ECM — переход от распределенных решений к централизованным. Об этом говорит Михаил Данилов, подчеркивая : дело не в каких-то особых условиях из-за пандемии, просто так совпало по времени. Такой тренд он объясняет тем, что каналы связи становятся все лучше и лучше, и на сегодня Россия покрыта ими практически полностью. Это позволяет заказчикам инициировать проекты по централизации — потому что таким образом можно снизить общую стоимость владения системой и повысить ее управляемость и адаптивность. Централизованная архитектура также дает шанс для внедрения сквозной бизнес-аналитики, систем корпоративного поиска и прочих решений, работа которых раньше была крайне затруднена из-за плохих телекоммуникаций. В тактическом же плане многим компаниям пришлось на начальном этапе пандемии быстро приделывать на скорую руку разного рода заплатки к текущим системам, и сейчас пришло время заменять временные «костыли» на промышленные решения.

Дмитрий Лактионов в свою очередь говорит о росте интереса заказчиков к решению задач централизации корпоративных знаний, которые доступны для любых категорий пользователей, находящихся как в офисе, так и на удаленке. В целом же стратегии и тактики как заказчиков, так и поставщиков смещаются в сторону поддержки бизнеса с использованием различных форм удаленного взаимодействия.

По мнению Константина Истомина, пандемия способствовала расширению использования методологии Agile при реализации проектов внедрения: «Нет времени долго писать и потом согласовывать ТЗ, клиенты готовы активнее применять гибкие схемы поэтапного выполнения проектов. Об этом говорят даже на уровне правительства. В целом потребность изменяться и адаптироваться быстрее усиливает движение к еще большей гибкости. Нужна уже не только гибкая настройка процессов, но и принципиальная гибкость вне „регламентов“. Это выражается в растущей популярности практик и инструментов командной работы за рамками концепций ECM или BPM».

Впрочем, Сергей Полтев, напоминая о том, что методология Agile имеет не только плюсы, но и свои минусы, говорит, что заказчики зачастую были поставлены перед непростым выбором между скоростью, удобством и надежностью работы систем, так как далеко не все используемые решения имели запас по надежности и отказоустойчивости. Соответственно заказчикам приходилось в очень сжатые сроки перестраивать и архитектуру, и набор используемого ПО. Не удивительно, что именно СЭД стали основой для контура удаленной работы: надежность, отказоустойчивость и безопасность всегда были ключевыми критериями в этом сегменте. Что касается поставщиков, то многие из них быстро отреагировали на изменение ситуации, предложив еще весной 2020 г. бесплатные лицензии или максимально льготные условия на свои услуги и сервисы.

Рекомендации заказчикам

Каким образом заказчикам выстраивать стратегию и тактику развития своего ECM-хозяйства в современных рыночных условиях? Какие краткосрочные и долгосрочные тренды нужно при этом учитывать? Вот как наши эксперты отвечают на эти вопросы.

Дмитрий Арефьев выделяет следующие основные тренды, которые желательно учитывать при формировании стратегии:

• объективная необходимость комплексной и сквозной автоматизации процессной деятельности компании, создание единого цифрового пространства, в котором сотрудник может выполнять все основные функции, в том числе в удаленном режиме;
• ввиду увеличения объема работ, выполняемых сотрудниками в дистанционном режиме, самое пристальное внимание нужно уделить проработке вопросов информационной безопасности и в первую очередь работе сотрудников с конфиденциальной информацией;
• при выборе сделать акцент на гибкости используемых решений — как показывает опыт последнего времени, бизнес-процессы в компании могут меняться стремительно и весьма существенно за очень короткое время;
• нужно учитывать нехватку высококвалифицированных специалистов на рынке труда. Поэтому преимущественно использовать системы, не требующие высокой экспертизы от службы эксплуатации (low-code), и ориентироваться на создание своих центров компетенций, способных эксплуатировать внедренные решения самостоятельно. И желательно делать это непосредственно в ходе внедрения таких решений.

«Как показывает практика, потребности бизнеса сводятся, с одной стороны, к реализации эффективного обмена финансово-экономическими документами; с другой стороны, важен вопрос накопления экспертизы и передачи знаний сотрудникам компании, которые сейчас зачастую лишены персонифицированного, личного взаимодействия с экспертами внутри компании. Поэтому в качестве рекомендации я бы выделил необходимость организации и консолидации знаний в удобных инструментах, которые обеспечат быстрый доступ и эффективное их использование, в том числе в условиях удаленной работы», — говорит Дмитрий Лактионов.

По словам Михаила Данилова, «идеальная ECM-платформа образца 2021 года» должна обеспечивать юридическую значимость как внешнего, так и внутреннего документооборота, работать как в облаке, так и на серверах заказчика, иметь продуманный, красивый и удобный интерфейс, который позволяет выполнять быструю настройку и организовывать рабочие пространства отдельных работников. «Разумеется, это должна быть российская система, возможно с элементами Open Source, имеющая заранее проработанные подходы к интеграции с внешними системами, в том числе с различными ГИС. Архитектурно она должна встраиваться в существующие ИТ-ландшафты, быть доступна для инсорс-разработки, то есть быть построена на популярных технологиях, обеспеченных ресурсами на рынке труда. Не лишним будет иметь элементы low-code, позволяющие быстро выводить на рынок новые цифровые продукты. Современная ECM-платформа в обязательном порядке должна уметь работать с большими объемами данных и с файлами большого объема и при этом быть горизонтально масштабируема. Ну и на наш взгляд, желательно поддерживать интеграцию с хранилищами S3. И наконец, платформа эта должна динамически развиваться, предлагая заказчикам новые специализированные решения, которые позволяют угнаться за изменяющимся законодательством и новыми технологическими продуктами», — пояснил он.

Владимир Андреев считает, что заказчикам следует переходить от разрозненных решений к единой low-code-платформе автоматизации управленческих бизнес-процессов, от долгих изолированных проектов — к гибким схемам непрерывного улучшения процессов, формировать непрерывные цепочки обработки информации, интегрируя различные подсистемы корпоративной ИС, создавать единые централизованные архивы документов и реализовывать цифровую трансформацию.

«В условиях цифровой трансформации на передний план выходит роль CDTO (Chief Digital Transformation Officer). Но, к сожалению, мы не часто видим этих людей на реальных внедрениях, а если они есть, то порой витают где-то высоко в облаках и не опускаются до реальности. Кроме того, сейчас многие компании проходят этап смены поколений систем, нужно иметь в виду, что такая задача — это не просто замена одной техники на другую, необходимо переосмысление всего комплекса взаимодействия бизнеса и ИТ. В том числе нужно понимать разницу между реальной спецификой бизнеса и „хотелками“. И тут важный совет для снижения стоимости — не внедрять „как было“. Если вы решили переходить на новую систему, то нужно это делать решительно. Но имеет ли смысл в новой квартире клеить такие же обои, как в старой? Не надо переписывать функционал новой системы, какие-то костыли придумывать. Это все в разы усложняет внедрение и делает его дорогим. Какая бы ни была система, никакого low-code не хватит, чтобы из новой сделать старую! Лучше переосмыслить сами бизнес-потребности и реализовать их современными средствами», — считает Константин Истомин.

По мнению Сергея Полтева, пандемия еще не закончилась, а главное, нужно понимать, что подобные катаклизмы могут происходить и в будущем. Поэтому стоит ориентироваться на использование гибридной инфраструктуры и прорабатывать резервные решения для обеспечения бесперебойности в том случае, если будут повторяться сценарии локдауна. Нужно планировать инфраструктуры с учетом растущей нагрузки, ориентироваться на применение новых инструментов для автоматизации обработки данных (но с необходимой осторожностью), уделять внимание развитию механизмов интеграции, обеспечению безопасности и сохранности электронных документов. «И еще: изучайте лучшие практики по внедрению и масштабированию решений в новых условиях», — советует он.